Хуже всего, когда подвал под обстрелами превращается в зону комфорта — как работает эвакуационная команда «Белый Ангел»

Окраина почти разрушенного поселка Красногоровка на линии фронта, частный сектор. Именно сюда направляется бронированный автомобиль с надписью «Белый Ангел» — сегодня полицейские будут эвакуировать многодетную семью. Мать, бабушка и шесть детей согласились переехать только тогда, когда россияне начали обстреливать их улицу, а дети провели ночь в подвале.

«Было страшно. Был ужас», – признаётся 8-летний Дима.

По дороге к броневику совсем рядом раздается взрыв. Дети обычно приседают на корточки.

Полицейские торопят, помогают грузить вещи. Семье уже подыскали жилье в Черкассах. С Курахово с автовокзала они отправятся туда, где не так опасно.

Тем временем в украинском Нью-Йорке работает другой экипаж. Здесь эвакуации ждет женщина с тремя детьми. Бабушка остаётся дома и объясняет, что не боится обстрелов, а рядом с домом уже «прилетало».

До фронта отсюда всего 1 километр.

16 взрослых и дети в одном подвале

Мама Раиса согласилась на эвакуацию, чтобы дети не страдали. Бабушка целует внуков и просит дочь звонить по возможности. Волонтёры уже подыскали дом для семьи в центральных областях.

10-летний Артем и его 6-летний брат до сих пор живут в прифронтовой Авдеевке. В подвале вместе с ними проживают ещё 16 взрослых – в основном это пожилые люди. У мальчиков и их мамы здесь отдельный уголок. Об обучении, развлечениях или интернете здесь речи нет. Даже еду приходится готовить во дворе – на открытом костре. Электричества тоже нет, дети носят с собой фонарики. Однако даже в таких условиях семья не соглашается на эвакуацию. Мать ребят убеждает, что дети привыкли к постоянным обстрелам. Чтобы хоть немного развлечь их, «Белые Ангелы» привозят детские вещи, игрушки, канцелярию. А Артём с братом мечтают о школе.

Так сейчас живут украинцы в прифронтовых посёлках, хотя местные власти и полиция регулярно убеждают эвакуироваться.

Полноценное вторжение россии в Украину в прошлом году кардинально изменило жизнь каждого украинца. Однако если жители центральной и западной Украины ещё могли чувствовать себя в относительной безопасности, то жители оккупированных и прифронтовых населенных пунктов попали в настоящую ловушку.

«В 2022 году до вторжения россиян на подконтрольной Украине территории Донецкой области проживало около 2 миллионов человек, из них 168 тысяч детей. С началом войны эвакуировалось около 1,2 миллиона человек и 135 тысяч детей» – такие данные приводят в ГУ ЧП в Донецкой области. 

Спасатели, медики, волонтёры

В связи с этим оперативным службам пришлось быстро принимать нестандартные решения. Одним из таких решений стал эвакуационный экипаж полиции «Белые Ангелы», которые сейчас работают в Донецкой области.

Теперь «Ангелы» — это едва ли не единственные люди, которые могут добраться в «серые» зоны под обстрелами и ударами.

Потому полицейские выполняют функции спасателей, медиков, волонтёров и даже Святого Николая. Там, где городов и сел вообще не осталось, продолжают оставаться люди.

«Я сам родом из Марьинки, – рассказывает оперативник-криминалист Кураховского отделения полиции Рустам Лукомский. – С началом войны на Марьинском направлении, в связи с боевыми действиями, мы начали помогать больше, чем полицейские. Кто-то просил вывезти его, кто-то нуждался в медицинской помощи, и чаще всего люди просили привезти пищу и медикаменты».

До 2014 года Лукомский работал в дорожной полиции, а затем защищал свою землю в составе специального сводного отряда правоохранителей в самых горячих точках на линии столкновения: Авдеевка, Красногоровка, Марьинка.

Вместе с коллегой Василием Пипой они ежедневно с начала полномасштабной войны выезжали в Марьинку, где велись боевые действия. Сейчас их называют одними из первых, кто начал выполнять эту работу.

«Ангелами» оперативники стали после одного из таких рейдов.

«Эвакуировали людей на скорой. Нас ждала семья с детьми и одна девочка, увидев нас на белом автомобиле, начала кричать, что за ними приехали белые ангелы, и они заберут их. Так нас коллеги и стали называть «Белыми Ангелами». Впоследствии это название стало официальным», – говорит полицейский.

По словам пресс-офицера ГУ ЧП в Донецкой области Александры Гаврилко, довольно быстро их руководство поняло, что чуть ли не в каждом городке есть такие же сотрудники, хорошо знающие местность и жителей, готовые рисковать.

Поэтому с декабря 16 человек работают уже на четырёх направлениях – Марьинское, Бахмутское, Великоновоселковское, куда входит и Угледар, а также на Лиманском направлении.

«Задача – максимально помочь людям на линии фронта. Вывозим, иногда приходится уговаривать, привозим еду, воду, медикаменты, теплые вещи, иногда приходится организовывать мобильные Пункты несокрушимости», – говорит Гаврилко.

Во время работы полицейские сотрудничают с военными – это необходимо для безопасной эвакуации, с местными властями, с волонтёрами, а ещё находят «своих» среди местных, точно знающих, кому нужна помощь и в каком подвале скрывается та или иная семья.

Каждый из 16 ангелов прошел курсы парамедиков, ведь во время войны люди погибают не только от ранений, но и от отсутствия медицинской помощи. 

Ангелы тоже люди

Рустам Лукомский говорит, что в Донецкой области война идёт не первый год, поэтому к тяжёлому труду и обстрелам полицейские уже привыкли.

«С 24 февраля, с началом полномасштабного вторжения, просто выросла интенсивность боевых действий и нашей работы. Но мы уже привыкли. К чему не можем сейчас привыкнуть – так это к тому, что в нашей области сколько населённых пунктов фактически стерты с лица земли», – объясняет мужчина.

Большая часть донецких полицейских по несколько раз теряла жилье. Сначала, в 2014 году, когда не изменили присяге и уехали с оккупированных территорий, впоследствии война пришла в их новые дома в Мариуполе и Лимане.

«Вывозили жен, родителей и детей в более безопасные места еще в первые дни полномасштабной войны. Многие не видели своих семей с 24 февраля. Однако сами остаёмся здесь. Не можем бросить на произвол судьбы местных и понимаем, что нашу работу больше никто не сделает», – объясняет Лукомский.

Такая работа – это постоянный адреналин. Поэтому с полицейскими работает психолог. Часто именно психологу приходится объяснять, что кроме эвакуации и риска должна быть ещё и другая жизнь, семья.

«Мотивирует, что и руководство, и люди верят в твои действия. Очень мотивирует реакция людей. У нас работа идет по принципу: вижу цель, не вижу помех. Всё остальное просто уходит на задний план. В такие минуты спасибо, что твоя семья в безопасности, что не нужно за них волноваться», – рассказывает Лукомский.

Полицейские из «Белых ангелов» утверждают, что даже если бы экипажи расформировали, или их уволили из рядов полиции – они бы продолжали работать, эвакуировать и помогать как волонтёры. Даже без заработной платы.

Вместе с тем, «Ангелы» утверждают, что страха перед боевыми действиями у них нет.

«Есть работа, которую нужно проделать» – говорит Василий Пипа.

Агрессор не спит

Работу «Белых ангелов» не могли не заметить россияне. В российских СМИ и соцсетях даже запустили нарратив: Украина сама создала в прифронтовых населённых пунктах гуманитарную катастрофу, а сейчас запустила пиар-акцию с «Белыми Ангелами».

Однако есть реакция и более жесткая. За экипажами постоянно охотятся оккупанты. Не раз бронеавтомобиль обстреливал.

В Марьинке во время эвакуации Рустам Лукомский и Василий Пипа попали под обстрел.

«Нас последовали вражеские коптеры, затем россияне начали обстрел «Градами» нашего автомобиля. Осколки ранили ноги, но людей тогда вывезли в Курахово», – говорит Василий Пипа.

Его коллега Рустам ещё немного прихрамывает на ногу, но уже в строю.

Сейчас экипаж делает главный акцент на эвакуации, чтобы спасти как можно больше людей. За день может быть по 3-5 выездов на ноль у каждого экипажа. Очень часто спасателям приходится добираться пешком и сопровождать своих подопечных – через бездорожье, разрушенные дороги и мосты, или шквальный огонь. Довольно часто эвакуировать приходится раненых, тяжелобольных, маломобильных, или просто доставлять тела погибших.

В огонь и в воду

Впрочем, каждый раз, рискуя жизнью ради других, полицейские готовы это делать снова. Каждая операция для них уникальна.

«Что только ни приходилось делать, чтобы спасти человеческие жизни, – вспоминает Лукомский. – И в зимнюю реку лез, чтобы спасти мужчину, и вывозил тяжелораненых на автомобиле с пробитым колесом под огнём, и самим завалы приходилось разбирать – к сожалению, тогда мужчина погиб, и под миномётным огнём вывозили, и под удары с артиллерии».

Если семья принимает решение унести с собой и домашних животных – «Ангелы» эвакуируют и их. Кошки и собаки стали обычным явлением. Но однажды пришлось вывозить семью из Авдеевки вместе с… голубями.

«Все хотят жить, всем страшно. Животные тоже переживают. А если это домашние любимцы, уже ставшие членами семьи – здесь никак не откажешь», – рассказывает Василий Пипа.

Оперативник по Бахмутскому направлению Павел Дяченко на эвакуацию выезжает с собакой Блэком. Во время одного из выездов увидел под плитами щенка, он скулил, забрал, чтобы вывезти – а через 15 минут по плитам, где скрывалось животное, пришелся удар из «Града». Так Павел оставил себе Блэка. Теперь собака ездит в эвакуационном автомобиле и работает внештатным психологом. Испуганные люди, особенно дети, довольно положительно реагируют на помощника «Ангелов». 

Упоминают полицейские и одну из самых страшных эвакуации.

Людей долго уговаривали оставить Марьинку – они не соглашались. В разгар боевых действий семья позвонила и призналась, что больше не может, что стреляют буквально рядом.

«Позвонили нам ночью. Страшнее всего нам было сказать, что мы уже сил не имеем выезжать. Но собрались и поехали – люди умоляли. Приезжаем к полю, где договорились, что встретим их, и прямо там идёт танковый бой. Буквально в километре от нас стояли оккупанты и стреляли. Мы видели, как работает танк. Ночью, чтобы найти людей, должны были следить в тепловизор. Но встретили их, и как рванули оттуда. Это было действительно страшно. Рисковали мы очень здорово», – рассказывает Лукомский.

Ждуны и отчаявшиеся

В прифронтовых городах, конечно, есть люди, которые ждут прихода «русского мира» и во всех бедах обвиняют украинские власти, США и НАТО.

Тем не менее гораздо больше тех, кто привык к постоянным обстрелам и отчаялся в жизни.

«Война больно сказывается на психике человека. А если у него нет связи, нет возможности смотреть или читать новости, нет света – он впадает в депрессивное состояние, дезориентирован, травмирован, часто не понимает, что ему следует делать, часто не знает, что можно эвакуироваться и не жить под обстрелами, что ему дадут убежище, он получит средства», – говорит Лукомский.

Поэтому самое трудное в работе «Ангелов» — говорить с людьми, убеждать, давать надежду. Добавляется ещё и российская пропаганда, которая убеждает местных, что их в Украине не ждут, за русский язык будут убивать и заставлять поклоняться мифическому Бандере.

«Очень многие просто не верят, что мы вывезем их в безопасное место, они смогут поспать не под обстрелами, им дадут поесть, поселят, назначат помощь. Каждый второй говорит нам: мы никому не нужны. Наша же задача – убедить гражданских, что собственную жизнь и жизнь детей надо сохранить, то есть нам психологически нужно настроить человека, чтобы выйти из подвала, уехать с нами, поесть, помыться», – говорит Василий Пипа.

Его коллега Рустам говорит, что труднее всего, когда родители уже создали себе зону комфорта – постелили ковры в подвале, поставили буржуйку и ведро для физиологических нужд, и считают, что это жизнь, находясь там вместе с детьми.

«Такие люди могут жить там годами. Они знают, где есть Пункты несокрушимости, где можно зарядить телефон или попить горячий чай, знают, когда мы что-нибудь привезём. Они выживают в такой зоне комфорта, а дети страдают. В таких случаях у родителей работы нет, денег нет, у детей нет телевизора, интернета, школы, каких-то маленьких привычных радостей как раскраска или кукла. Я никогда не забуду, как говорил с детьми из Авдеевки – они мечтали о школе и в подвале организовали парты, писали расписание, сами для себя учительствовали», – рассказывает Рустам Лукомский. 

Только на днях полицейские полдня потратили на поиски матери с малолетним ребёнком в Бахмуте. Вместе с дедушкой они просто убегали от полицейских.

Иногда приходится по несколько раз, рискуя жизнью, приезжать в тот же разрушенный Угледар, чтобы убедить человека эвакуироваться – полицейские называют такие шаги посеять зерно сомнения в том, что стоит оставаться. За эти несколько раз они успевают привезти людям пищу или медикаменты, тогда люди более настроены на общение или уговоры.

«Много есть и таких случаев, когда нам звонят родственники, просят об эвакуации, готовы принять эвакуированных у себя дома. Но родные не соглашаются – обычно это свойственно людям постарше. Как-то эвакуировали старого дедушку – он ни в какую. Пока внучка не записала ему аудио, в котором плача попросила выезжать. Тогда дедушка сдался и поехал», – говорит Пипа.

Есть и такие, кто почему-то решил, что нужно еще немного переждать и вражеская ракета или снаряд их не тронут.

«К сожалению, сказать им, что они были неправы – мы уже не можем. Из-за такой беспечности  люди и гибнут», – говорит Лукомский.

Кабинет министров Украины одобрил механизм принудительной эвакуации детей из зон активных боевых действий, сообщили в Министерстве по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий.

Теперь обязательная эвакуация будет производиться на основании решения областной военной администрации, согласованного с органами военного командования и Координационным штабом по обязательной эвакуации.

Принудительную обязательную эвакуацию детей будут проводить в сопровождении одного из родителей, заменяющего их человека или другого законного представителя.

«Дети, оказавшиеся в зоне проведения боевых действий, не могут сами о себе позаботиться. Поэтому вся ответственность за них – на взрослых. Отказ родителей или опекунов эвакуировать ребенка не допускается, поскольку речь идет о его жизни», – отметили в ведомстве.

Вице-премьер-министр Ирина Верещук считает, что решение Кабмина должно побуждать родителей более ответственно относиться к вопросу эвакуации детей.

Сейчас под критерии принудительной эвакуации детей из зон боевых действий подпадает только Бахмут Донецкой области.

Фото: ГУ Нацполиции в Донецкой области.

Disattiva revisioneSuggerimenti PremiumDisattiva revisioneSuggerimenti PremiumDisattiva revisioneSuggerimenti PremiumDisattiva revisioneSuggerimenti PremiumDisattiva revisioneSuggerimenti PremiumDisattiva revisioneSuggerimenti PremiumDisattiva revisioneSuggerimenti Premium