Поставки F-16 и TAURUS, атаки дронов на россии и удары по энергетике. Интервью со спикером Воздушных сил Юрием Игнатом
Юрий Игнат о том, сколько ракет тратит рф для ударов по Украине и когда нам дадут истребители
Как изменилась работа украинской противовоздушной обороны, ожидать ли вражеских обстрелов по энергетике и вообще, какое оружие наиболее необходимо для ВСУ. Об этом Информатор поговорил с полковником Вооружённых Сил Украины, спикером Воздушных Сил Юрием Игнатом. В эксклюзивном интервью он отмечает, что результат и успех сил обороны зависит от количества ракет и дронов.
— Хочу начать с такого вопроса. Видим каждый день в новостях, что российская территория постоянно страдает от поражения дронов. москва, Санкт-Петербург, недавно – Курск. Скажите, что чувствуете, когда читаете эти новости и чего ждать дальше украинцам?
— Да, а чего ждать? Как говорится, клин клином выбивают. Враг наращивает количество ударных БПЛА, есть разные типы, и собственное производство в частности. Не только «Шахеды», у них есть и «Ланцеты», сейчас «Кубы» появились, есть и другие дроны, количество которых они будут наращивать. Это значительно более дешевый способ нарастить потенциал дальнобойного высокоточного оружия. Те же «Шахеды» они сейчас изготовляют на территории своего государства. И, очевидно, будут пытаться увеличивать процесс и количество этих дронов.
То, что Украина уже делает, то, что получает от партнёров, — действительно прорывное. Хотя хотелось бы, конечно, чтобы это происходило быстрее, таким образом, мы бы скорее смогли нарастить этот потенциал. Важно именно количество. Вы видите, что от количества ракет и дронов зависит результат, успех сил обороны. В конце концов, у нас есть «Байрактар», «Лелека», «Скаэтон», но сегодня, скажем так, разные БПЛА разных типов, то ли разведывательный, то ли ударный, то ли другие — сегодня представлены во всех силах обороны. Начиная с пограничников, Национальной гвардии, заканчивая Вооружёнными Силами Украины. Война уже давно перешла на технологический уровень и без помощи летательных аппаратов, комплексов трудно сегодня представить себе современное сражение.
— По вашему мнению, чем отличаются удары по энергосистеме Украины в этом году от прошлого года? Возможно, можете сделать какой-нибудь прогноз на осень, на зиму, чего, вероятно, можно ожидать от противника?
— Мы прогнозов не делаем. Наше дело – усиливаться и отражать вражеские воздушные атаки. Можем только проводить определенный анализ и наблюдать статистику. Здесь статистика вещь упрямая, да. Мы видим, что у них было к началу осени прошлого года, какое количество ракет было выпущено по Украине. С 11 сентября 2022 года по 9 марта более тысячи ракет, более тысячи дронов-камикадзе были запущены, более 700 было сбито и того, и того.
Сегодня противник не имеет такого запаса ракет высокоточных, дальнобойных, о чем свидетельствуют данные Главного управления разведки, обнародовавшее количество ракет «Кинжал», «Калибр», 2 типа «Искандеров» М и К, ну также Х-101 , Х-555С. На сегодняшний день приблизительное количество имеющихся ракет — до 600. Они за один удар использовали недавно полсотни ракет, то есть условно говоря, полумесячную норму. Поэтому можно делать определенные выводы, что всё же будет ставка больше делаться на ударные беспилотники, которые мы видим каждый день, каждую ночь атакуют и Одесщину, и другие регионы. Но удары ракетами тоже следует ожидать, если говорить о каких-то прогнозах или видении, что будет делать враг.
Критическая инфраструктура всегда будет под прицелом врага. От критической инфраструктуры зависит жизнедеятельность нашего государства – и гражданского населения, и военных. Очевидно, будут бить по объектам топливно-энергетического сектора, в частности, возможно, гидротехническим сооружениям и так далее. Список у них приоритетный, поэтому будут это делать. Уже к объектам критической инфраструктуры можно отнести наш продовольственный сектор. Это и порты, в частности, и наши зернохранилища. Вы же видите, сколько атак по продовольственной индустрии нанёс противник. Это тоже один из таких варварских методов ведения войны, когда помня, что они устроили голодоморы 1933 и других лет, и делают сейчас фактически то же самое. Украина-то от голода не умрёт. Мы понимаем, что мы такая хозяйственная нация, которая будет всегда с хлебом, будет всегда с продовольствием. А вот другие страны будут страдать от продовольственного кризиса из-за агрессии россии.
— Премьер Шмыгаль заявил о том, что россияне уже начали атаковать критическую инфраструктуру Украины ещё две недели назад. Скажите, согласны ли вы с этой оценкой? Что можете сказать на этот счёт?
— Мы видели удары по Кременчугскому нефтеперерабатывающему заводу. Это тоже объект критической инфраструктуры, топливно-энергетического сектора. Мы видели атаку на западной части нашего государства, это тоже подстанция, электростанции, это то, что враг атаковал в прошлом году. Поэтому мы видели заявление наших энергетиков, которые тоже сказали, что из-за российского удара были обесточены некоторые населённые пункты. Сейчас мы уже имеем определённый опыт работы в таких кризисных ситуациях. Поэтому главное – готовность. Готовность и противовоздушной обороны, и энергетиков, а также граждан. Граждане должны понимать, что риски остаются. Многие из людей приобрели альтернативные методы обеспечения себя электроэнергией. Те же аккумуляторы, те же системы, которые позволяют по крайней мере на время обеспечить себя электроэнергией.
— Сейчас активно обсуждается вопрос передачи Украине ракет ATACMS и Taurus. Байден недавно заявил о передаче «малого количества ракет». Какое ещё вооружение сейчас остро необходимо ВСУ, кроме этих ракет?
— Рано или поздно мы получим и Taurus, и ATACMS, это моё убеждение, я думаю, что так и будет. Мы не должны информировать врага, когда именно, в каком количестве поступит то или иное оружие. Поэтому мы видим разные заявления, возможно возникает путаница иногда от официальных источников, информации СМИ, но такова необходимость. Главное, что процесс идёт.
И крылатые ракеты — это то, что нам очень нужно. Это то, чего у нас не было в начале агрессии. Потому что мы одно время отдали россии эти же ракеты, которыми сегодня они атакуют. И то, что россия начала наносить по Украине тысячи ударов, сейчас она получает то же самое. В виде ударных дронов и виде крылатых ракет, которых просто нужно больше. Нужно наращивать работу с нашими партнерами, в частности, с Германией, имеющей ракету Taurus, которая имеет несколько большую дальность, чем Skalp и Srorm Shadow, а в нашем случае дальность имеет значение.
Логистические центры, которые доставляют врагу горючее, стрелковые материалы, и вооружение, и пункты управления вражеские, которые находятся в отдалении – это все цель, которая должна быть поражена. И заметим, как поражена. Если их ракеты попадают «точно в цель», как они писали, когда в Умани разрушили целый подъезд или другие цели, то здесь, как видим, по недавним ударам по штабу Черноморского флота и другим целям, мы видели, как бьет Skalp и Srorm Shadow по кораблям в бухте. Точно «в цель», но здесь действительно не по жилым домам. В этом и отличается западное вооружение своей гуманностью. Мы не вредим гражданскому населению. От российского оружия, от их управляемых авиабомб, от их ракет часто гибнут мирные жители.
Хлопок в Крыму
— Вы упомянули о Черноморском флоте в Севастополе. Недавно вы говорили, что весь Крым нашпигован российскими системами ПВО, но оккупанты не могут справиться с иностранными ракетами. На выходных в российских пабликах уже даже были сообщения об уничтожении ракеты ATACMS. Какое, по вашему мнению, количество ракет необходимо Украине для уничтожения всех целей на полуострове?
— Целей много на полуострове. Только аэродромов там 5, которые они активно используют. Есть цели российские, они могут перемещаться. Поймите, что береговой ракетный комплекс Бастион, ракеты «Оникс» — это подвижные платформы, которые могут перемещаться из одной точки в другую. Есть склады боеприпасов, есть пункты управления с командным составом. Склады боеприпасов – хорошая цель, чтобы их уничтожать. Очень много целей, которые можно уничтожать. Крым – немалый регион. И противник может там где-то перемещаться, прятаться и так далее.
То, что они сбивают ATACMS, они постоянно опережают (смеется). Да, они уничтожают нашу авиацию уже 5 или 6 раз подряд. Весь состав, который у нас был, они уже в пять раз больше, чем у нас было самолетов до войны, уничтожили. Поэтому пусть они себе там в Facebook «уничтожают всё», что хотят, там или в своих пропагандистских каналах. Нам нужно действительно дождаться, когда ATACMS появится уже в Украине. И тогда посмотрим, как они могут сбивать баллистику своими «аналоговнетными» комплексами. Потому что ATACMS, как мы знаем, ракета не крылатая, а баллистическая. И такие ракеты могут сбивать системы, такие как Patriot. Могут ли это делать российские? Возможно, но насколько это, какой процент будет сбивания, ну, это нужно будет смотреть на практике. Здесь умалять мощность российских комплексов мы не будем, потому что мы тоже такими комплексами воюем, только ещё советскими. Просто у них есть БУКи, те же модернизированные, с чем мы сейчас воюем. У них есть С-300, у них есть С-350, это модернизированный С-300, тот, что у нас есть, также есть С-400.
Да, Крым нашпигован российскими ПВО. Системы ТОР, системы «Панцирь», тоже современные комплексы, которые есть у них в наличии. Но мы понимаем, что западное оружие производилось технологически, оно делалось с прицелом на будущее и таким образом противник не может сбивать все ракеты, скажем так. Не будем тоже говорить, что они не сбивают. Мы видели, отслеживаем их телеграм-каналы, паблики, мы видим обломки ракет, которые они демонстрируют, что все ракеты сбиты, и показывают, ну, если какую-то там сбили, ну возможно. Это же крылатая ракета, она доступна к сбитию, она дозвуковая. Комплексы могут сбивать, но ракеты и Skalp и Srorm Shadow летят довольно низко и устойчивы к средствам радиоэлектронной борьбы, поэтому враг не имеет возможности сбивать так, как они это пишут у себя. А результаты мы видим, если бы все избивали, то не было бы таких красивых, как их называют, хлопков на территории Крыма и других территориях.
— По-вашему, возможно, пофантазируем, когда всё-таки Украина сможет получить необходимые ракеты? Можете ли вы дать прогноз?
— Это решение должно принимать правительство того или иного государства в соответствии с теми договорённостями, которые есть с украинской властью, с украинскими военными, мы очень ожидаем этого как можно скорее. Потому что каждое промедление от наших партнеров, если оно связано именно с политическим решением, приводит к потере жизней наших защитников, потере жизней мирных людей. Поэтому мы ожидаем как можно скорее не только ракеты, но и самолеты, конечно.
— Может ли украинское ПВО сбивать ракеты «Оникс»? Вы недавно в интервью намекали, что это возможно, расскажите подробнее, как, по вашему мнению, бороться с этим и как долго рф сможет тероризировать Одессу и Юг Украины?
— Чтобы сбивать «Оникс», нужно иметь соответствующие средства. Это раз. А какие средства? Здесь нужно смотреть, на какой высоте летит ракета. Нужно, чтобы были благоприятные условия для сбивания «Оникс». «Оникс» – это сверхзвуковая ракета, летящая с большой скоростью и летящая по разным траекториям полета. Ракета подниматься до 10 тысяч метров в высоту, летит на большой скорости, тогда теоретически можно попытаться сбивать ее такими системами, как Patriot, скажем.
Но когда ракета опустится вниз до 10 метров, будет лететь над водой, чем её тогда сбивать? Здесь следует понимать, что ракета противокорабельная была создана для того, чтобы поражать корабли и объекты на береговой линии. Часть дистанции – 600 км – она может лететь сверху. Потом она уже будет опускаться и лететь низко над водой. Тогда её и обнаруживать, и сбивать уже очень тяжело. Есть другие методы противодействия, которые используют силы обороны для того, чтобы противостоять этим угрозам. Мы не будем сейчас их детализировать, но скажу вам так, что многие «Ониксы» не долетели до своих целей, потому что атакуют они прежде всего Николаевскую и Одесскую области. Видим по морю, какова дистанция до областей, поэтому те области и атакуются именно этими типами ракет.
Ждем самолётов
— Вы недавно сообщили, что процесс обучения украинских пилотов на F-16 набрал обороты и «очень серьёзно сдвинулся с места». Расскажите подробно, что это значит?
— Я имел в виду то, что немало стран присоединяются к процессу подготовки не только пилотов, но и иностранного персонала, потому что выехали и лётчики, и инженеры, и другие специалисты. Выехали в разные страны. Мы имеем и Великобританию, и Данию, и другие страны. Вы видите, как ездят военные делегации. Также и командующий Воздушными силами посетил королевство Швеция, где есть база подготовки пилотов шведских воздушных сил на Gripen . Изучается и такой вариант, потому что нужно понимать, что должны быть и другие варианты не только F-16. Gripen на втором месте по приоритетности. F-16 здесь, безусловно, это будет основной самолёт на Вооружённые воздушные силы. И сдвинувшийся процесс в чём? Многие страны присоединяются к авиационной коалиции и предоставляют нам свои площадки для обучения персонала как лётчиков, так и других.
Не только военное руководство, но и высшее государственное руководство, Президент Украины, посещает многие страны, где ведёт серьёзные переговоры. Тема F-16 никогда не исчезает с повестки дня. Важно иметь площадки для подготовки. Если есть база в одной из стран, скажем, это Дания, которая первой приняла наших пилотов для переучивания. Там есть какие-то тренажёры, несколько тренажёров, есть несколько инструкторов. Первые пилоты туда поехали, другие пилоты поедут, возможно, в другую страну, потому что невозможно пропускать большое количество пилотов через один центр. В ближайшее время, которое нам нужно. Поэтому эти волны, следующие волны летчиков будут учиться и в Соединённых Штатах. Где ещё, как ни там, самая лучшая база для подготовки лётчиков и самая большая база. Это инструкторы, тренажёры, учебные самолёты, потому что есть одноместный самолёт – это боевой самолёт, а учебный, как так называемая спарка — это где есть лётчик и инструктор. И все эти страны, уже Греция тоже присоединяется, и другие, будут учить наш персонал и пилотов.
— Когда же Украина может использовать самолёты, какой у вас есть прогноз для того, чтобы F-16 появились на фронте? Самый оптимистичный и пессимистический прогноз?
— Очень хочется, конечно, увидеть уже через несколько месяцев, но процесс непростой. Самолёт многоцелевой – это авиационный комплекс. Это комплекс, это не просто самолет, который во Вторую мировую войну летит и стреляет из пулемёта. Здесь есть немало оружия высокоточного, технологического, и нужно его освоить, нужно научиться воевать в составе подразделения, взаимодействию с органами управления и так далее. Надо это всё освоить и приобрести определенные практические навыки. И наши партнёры очень тщательно к этому будут относиться. То есть чтобы не рисковать жизнью пилота и самолётами, которые для нас очень бесценны, нужно время.
Вот, собственно, оптимистичные прогнозы мы слышим от наших самих пилотов, которые хотят как можно скорее вернуться и вступить в бой с оккупантами, а уже пессимистичные можно отслеживать в разных заявлениях разных политиков из разных стран. Кто-то говорит, да, летом 24-го, уже сразу у всех настроение падает до низкого уровня. Есть более оптимистичные прогнозы, там, допустим, кто-то говорил, к новому году уже появятся. Потом, кажется, бывший министр обороны говорил, ну до марта. Так, глава МИДа ещё другой прогноз сказал и так далее. Давайте просто дождемся тех сигналов, которые поступят от первых уехавших пилотов. Главное, чтобы первая партия пилотов отучилась, получила необходимые навыки и появились первые самолеты. А дальше уже пойдёт. Здесь процесс скорости зависит от индивидуальной подготовки каждого лётчика. Если кто-то быстрее воспринимает программу и будет уже готов, то кто-то позже будет готов.
Наши американские партнёры, делали прогнозы 4 месяца, когда тестировали наших лётчиков на соответствующих системах, на тренажерах в Соединённых Штатах Америки. Были два пилота, ещё в прошлом году, они тестировали и говорили, что 4 месяца – такой прогноз. Хотя Воздушные силы говорили о полугодии. Поэтому ждем, что это будет быстрее.
— В предыдущем интервью вы нам говорили, что Украине нужно не менее 128 истребителей, чтобы заменить старый авиапарк и получить преимущество в небе. Насколько реально, что Украине удастся сделать это в обозримом будущем?
— Немножко неточно, потому что 128 – это условная цифра, количество четырех бригад тактической авиации. Многие такие как F-16 могут быть дополнены ещё другими самолётами. Возможно, другого типа, уже имеющих два двигателя, скажем, то есть, имеющих больший радиус применения. Это будет перспективная модель Воздушных сил в мирное время.
Мы не привязываемся к цифре 128, мы получим одно количество, потом другое и уже будем воевать. Завоевать преимущество в воздухе на оккупированных территориях можно и значительно меньшим количеством самолетов, но никто не будет поднимать 128 самолётов, пускать их бой. Это не Вторая мировая война.
Сейчас россияне тоже атакуют наше государство небольшим количеством, работают авиационными подразделениями, эскадрильями, звеньями, парами и так далее. Сейчас нет нужды поднимать авиацию в таком большом количестве. Авиация будет рассредоточена в тех 128 плюс другие, плюс транспортная авиация, будет рассредоточена по территории Украины, будут обеспечивать на разных участках воздушное истребительное прикрытие с воздуха. То есть самолёты станут частью системы противовоздушной обороны. Вся советская техника будет высвобождаться, идти где-то в сторону, и будут на её место приходить те же F-ки. В перспективе – F-16 тоже есть разных модификаций. Нам нужно понимать, что либо мы будем их модернизировать до тех версий, которые сегодня самые современные, либо делать, как и другие страны, мы тоже хотим F-35. Мы хотим Gripen тех крайних модификаций. Поэтому Украина, конечно, должна победить в противостоянии, в частности, в воздушном, а дальше рассчитывать на то, что будут иметь лучшие единицы вооружения, соответственно, находясь в евроатлантическом сообществе, в НАТО и так далее.
— СМИ сообщали, что украинские пилоты учатся не только на F-16, но и других самолётах. Возможно ли, что Украина получает другой вид железных птиц?
— Командующий во время визита в Королевство Швеция был приглашён на предприятие, где производят самолёты. Ознакомился с базой, да и принял решение оставить нескольких специалистов, именно лётчиков, для изучения вопроса, сколько понадобится времени, скажем, пилотам для того, чтобы освоить тот самый Гриппин, каковы возможности самолёта, как он может привести в строй Воздушных сил. Общие вопросы плюс технические вопросы. Сейчас специалисты находятся там. И будут решения какие-то приниматься, возможно, но по F-16 мы уже имеем решение стран авиационной коалиции, Соединённых Штатов Америки. По Gripen пока там решения такого нет. Вопросы изучаются и это уже уровень, соответственно, государственный, политический. Какое будет принято решение – будем его выполнять.
Почему нельзя снимать работу ПВО
— Мы помним скандал 10 сентября, когда Reuters фотографировал работу ПВО в Киеве и опубликовали эти кадры. Тогда вы заявляли, что необходимо, чтобы соответствующие службы провели проверку. Скажите, была ли она проведена, если вам известно, и каковы её результаты?
— Ну, вы должны обратиться в соответствующие службы и спросить у них. Работа воздушных сил, и меня как официального представляющего лица, мы отвечаем за вопрос, что происходит, что сбиваем. Ну, могу отвечать вам на эти вопросы, касающиеся Воздушных сил. Всё, что снимается, всё, что выкладывается, должны фиксировать соответствующие службы. Если есть нарушения, нужно реагировать соответственно. Наша задача ещё просить людей. Мы можем попросить людей, телеграм-каналы и так далее. Сказать, что, уважаемые, так не делают.
— Почему спрашиваю, потому что коллеги, журналисты сетуют, что где бы ни были «прилёты» или ни падали обломки сбитых вражеских целей, всегда эти фото есть у Reuters. Поэтому интересно, что можно фотографировать и публиковать, а что нельзя, потому что вроде бы здесь какие-то двойные стандарты…
— Я видел фотографии, там были места пусков. Конечно... Фотографировать работу противовоздушной обороны нельзя, никому не рекомендуется! Конечно, что-то будет получаться. Вы же видите, сейчас у каждого ребёнка есть телефон. Оно всегда может где-нибудь вылезть. И потому, чтобы как можно меньше этого вылезало, в том числе и СМИ такого топового издания, мы обращаемся и будем обращаться к сознательности граждан, к сознательности журналистов, к их общественной позиции. Лучше этого не делать.
Конечно, хочется показать, похвалить наше ПВО, но если это делать, то надо это делать как-то взвешенно. Мы тоже публикуем работу ПВО у себя на телеграм-канале. Вот командующий воздушными силами тоже предоставляет фото. Надо людям показывать, но оно должно быть как-то верифицировано. Что самое опасное? Это то, что показать, откуда идут пуски. Если бы они (Reuters – ред.) показали в небе разрыв, никто бы ничего особенно не мог сказать. Но если видно, откуда происходит именно инверсионный след ракеты, то возникают вопросы, что именно позиция показана.
Вот поэтому, по сути, нужно совершенно взвешенно и верно это всё делать. Так же как и телеграм-каналы, публиковавшие ранее системы вираж-планшет. Мы тоже обращались, и всё, обратились, и телеграм-каналы нас услышали. И, в принципе, уже не детализируют информацию. Ну, те, что мониторинговые, вы понимаете. Уже не детализируют нахождение ракеты или дрона вражеского, в том или ином месте. Мы показываем сейчас на канале Воздушных сил только направление движения. То есть указываем в текстовом варианте, что, например, Одесса – в укрытие, Кременчуг – в укрытие, что в вашем направлении ракета. Говорим о направлении. А то, где находится дрон или ракета, подробно рассказывать нельзя, потому что это даёт врагу информирование.
Дары Глущенко
Подписывайтесь на наш Telegram-канал, чтобы не пропустить важные новости. За новостями в режиме онлайн прямо в мессенджере следите на нашем Telegram-канале Информатор Live. Подписаться на канал в Viber можно здесь.
