Запаслась дрожжами — как придут наши, напеку пирожков и буду плакать неделю — исповедь жительницы Мелитополя, который считают ключевым городом войны

Военные эксперты называют Мелитополь вероятным ключевым городом войны. Именно его деоккупация позволит перерезать путь между Крымом и Донбассом, то есть рассечёт оккупированные территории пополам. Украинцы, живущие в Мелитополе, боятся, что с их городом случится то, что и с Бахмутом. Но, говорят, готовы даже к худшему сценарию. Уехать они не могут, поэтому пытаются выжить, презирают коллаборантов и донатят на ВСУ. Об этом Информатор узнал у мелитопольчанки Валентины. 

Конечно, имя изменено из соображений безопасности, но в её истории есть детали, которые невозможно изменить. Женщина средних лет, сама воспитывающая детей, до войны работала в туристической сфере. Это если коротко. Вот что она рассказывает нам.

Уехать из оккупации не могу, жду ВСУ

– Россияне очень любят проверять телефоны. Поэтому все переписки с родственниками из Украины, патриотические телеграм-каналы или что-то ещё нужно удалять сразу. Ложусь вечером в постель, нашла пару телеграм-каналов, почитала, удалила – потому что утром иду на рынок за продуктами.

Мы не можем уехать из оккупации. Мне лично сказали, что если попробую – заберут детей и отправят в Крым. Мне немного пугающе от будущего контрнаступления, потому что из Мелитополя могут сделать второй Бахмут. Но я оборудовала погреб, он достаточно глубокий, если что – буду прятаться там, а зайдут наши – буду просить, чтобы меня вывезли. Наших я не боюсь – они нас с детьми не обидят.

Я жду ВСУ. Есть дома мешок муки, картофель, есть бочка капусты, запаслась сухими дрожжами. Как придут наши, я напеку ребятам пирожков. И буду плакать, наверное, неделю.

Практически сразу после оккупации россияне начали ходить по квартирам и домам, проверяли документы. Моего соседа-АТОвца забрали в фильтрационный лагерь – говорят, что он в тюрьме в «днр».

Мы с соседями видели, как оккупанты жгли его военную форму, фотографии во дворе. Родители солдат ВСУ, бывшие АТОвцы, патриоты – для россиян люди третьего сорта. Над ними издеваются по-чёрному. 

Мелитопольские партизаны все такие разные

– 24 февраля (2022) утром нас бомбили, были «прилёты» по местному аэродрому – испугались, как и все в Украине. А уже через два дня нас оккупировали. Было страшно – по дорогам ехали бронетранспортеры с «зеточками». Мы боялись из дома выйти, наблюдали из окон.

Тогда, в первые дни войны, мы еще не разбирались в российской военной технике. Я ухватила телефон, позвонила родственникам в Киев. Сама предложила, что буду считать военную технику. Они дали мне номер, куда можно подавать информацию об этом. Сейчас я уже знаю, что такое ТОС «Солнцепёк» или РЭБ «Самарканд». Так я понемногу партизаню. Знаю, что рискую, но стараюсь быть осторожной ради детей. 

Моя знакомая пошла на сотрудничество с оккупантами, чтобы вернуть из Донбасса сына, который попал в плен. Ей удалось вернуть его тело, благодаря сотрудничеству пошли на встречу. По секрету она призналась, что как только зайдут наши – она возьмёт автомат и сама начнёт расстреливать – и россиян, и местных коллаборантов. Ей уже нечего терять – сын был у неё единственный, мужа нет. Думаю, она тоже партизанит, как и я. Но кто в этом признается?

 «Не общаюсь с родной сестрой»

Больше всего в первые дни войны меня поразили священники московского патриархата. Они вообще делают вид, что никакой войны или оккупации нет. Говорят, что их возили в Москву, где они получили какие-то указания. Сейчас в церквях рассказывают о «мире, дружбе, жвачке». Это так противно. Многие просто перестали ходить в церковь. А как же туда пойдешь, расскажешь о наболевшем, о страхах, о войне, о родных в плену, как там уже сидит агент ФСБ?  

– У меня много родственников... Было до войны. Сейчас один помогает россиянам вывозить в порт краденое зерно, другой родственник стал полицейским, сестра нанялась к россиянам добровольно работать, некоторые даже квартиры сдавали. Я хочу увидеть, как они будут убегать, когда сюда зайдут ВСУ. Сначала они чувствовали себя королями, сейчас, вижу, потихоньку спесь сходит. Видимо, начали понимать, что как-то надо будет жить и после оккупации.

Я не общаюсь с родной сестрой. Она россиянка, и считает, что россия здесь навсегда. Дочь её работает где-то у Балицкого в «администрации». Сестра ходит с гордо поднятой головой – она её туда пристроила. А я думаю, это испортила ребёнку жизнь. Придут наши – её либо посадят, либо придётся бежать в тайгу. Туда им и дорога, пусть забирают обоих.

О ватных пенсионерах и «ждунах в обратную сторону»

– Больше всего «ваты» у нас среди пенсионеров. Они получают две пенсии – украинскую и российскую, плюс оккупанты выдают гуманитарку. Российская пенсия – 10 тысяч рублей (4620 грн.) пенсионеров всё устраивает, они набивают свои желудки и делают зубы. Это самая опасная категория – такие «совки» всё высматривают, вынюхивают, а затем сдают оккупантам. Я их называю «желудками» – им главное, чтобы было вкусно поесть, на всё остальное им плевать.

Сейчас в городе немало «ваты», поэтому за год с хвостиком мы научились молчать даже с родственниками, знакомыми или друзьями. Взяли себе за правило – меньше говорить и больше слушать. 

– Однажды под магазином слушала разговор соседей. Они ждут, когда зайдут ВСУ и их соседка-полицайка или убежит, или её посадят. Соседи договаривались, что заберут её земельный участок и поделят между собой. Я таких называю «ждуны в обратную сторону». Но, думаю, после деоккупации здесь много что освободится… 

Просила считать своих детей дебилами, чтобы не шли в школу

– Мои дети не ходят в школу. Таких детей очень много есть – пожалуй, с полшколы. Не ходят потому, что россияне разместили на территории школы свою технику и системы ПВО. В ВСУ знают об этом. Наших детей оккупанты используют, как живой щит, получается. 

В августе прошлого года к нам приходила домой учительница, убеждала идти в школу. Я попросила сказать её, что у меня дети умственно неполноценные. Фактически, дебилы. А что делать? Я не хочу ими рисковать. Тем родителям, чьи дети ходят в школу, россияне платят 4 тысячи рублей в месяц. 

– Если у нас в городе «бавовна» или взорвали дежурного коллаборанта – это становится главной местной новостью на несколько дней. 

Алкаш стал директором пекарни, проститутка руководит гостиничным бизнесом

Работа есть, но только у оккупантов. Нужны спасатели, полицейские, сотрудники администрации, директора предприятий, коммунальщики. Местные неохотно идут на такие вакансии – только в крайнем случае, потому что неизвестно, когда придут наши и как будут наказывать за сотрудничество с оккупантами. 

– Есть такие люди, которые двух слов вместе связать не могут, не имеют никакого образования – они уже в оккупационной полиции служат. Местный алкаш директором пекарни стал, бывшая проститутка, которую весь город знал, теперь директор туристического комплекса, где живут оккупанты. Главное, все запоминать и своевременно передавать координаты, куда следует.

Легче всего сейчас здесь найти временные подработки. Люди с подконтрольной территории Украины часто звонят или пишут в соцсетях – у кого здесь  старая мать, надо присмотреть или продуктов занести, кто готов платить за уборку могилы, кто просит за домом присмотреть. Многие люди животных своих оставляли, хозяйство. Так и подрабатываем. Заработки небольшие, но есть, можно прожить. 

Рецепт против принудительной паспортизации

– Россияне заставляют всех, чтобы они брали российские паспорта. Без этой тряпки нельзя ничего получить, нельзя лечь в больницу даже. Мне угрожали забрать детей – я тоже должна была брать. Но написала родственникам в Киев об этом. Те пошли в полицию, написали заявление, зарегистрировали его – сведения обо мне есть в базе. Если зайдут ВСУ – ко мне не будет никаких претензий. Так многие делают. Оккупанты знают об этом, а поделать ничего не могут. Паспорт вроде бы свой навязали, но мы государство Украина в известность поставили, что это всё насильно.

Оккупанты готовятся к побегу

– Сейчас оккупанты проводят эвакуацию, свозят и заселяют на базах отдыха отовсюду украинцев. Они не все коллаборанты, есть и такие, кто выезжает с детьми, потому что боится, что ситуация повторится, как с Бахмутом или Мариуполем. Но и эвакуированных они используют как живые щиты – заселяют, а рядом свою технику ставят.

Оккупанты сами говорят, что готовы бежать из города, как только начнётся. Это очень бесит наших местных коллаборантов, я их называю колобками – они не готовы ехать в Ростов и там бомжевать. Председателем нужно было раньше думать…

Я очень рассчитываю, что наши не дадут оккупантам бежать. Если будет так, как в Херсоне, я сама сяду за руль какого-то HIMARSа и начну стрелять этим гнидам вслед, ещё и буду догонять до самого Мариуполя. Я постоянно в интернете читаю о военной технике, думаю, справлюсь с этой работой. Чтобы слово «Мелитополь» на долгие годы вызывало у них приступ ужаса и паники, ассоциировалось только с братской могилой. И чтобы больше никогда не было мешать сюда, чтобы наши дети и внуки потом не отбивались от них. Сначала войны я вообще думала, что если бы было на кого оставить детей и я могла уехать отсюда – я бы пошла в ВСУ. Конечно, по окопам прыгать не смогла бы – возраст не тот, лишний вес, но где-то на третьей линии могла бы готовить еду для наших или ещё что-то делать.  

Продукты, алкоголь, цены

– Гривны у нас уже практически не ходят. Но банковские карты не блокируют, поэтому нам переводят средства с неоккупированных территорий. Обменять можно в местных менял – курс 1:1,90. Тысяча гривен – это почти 2 тысячи рублей. 

Продукты в магазинах в основном местные и российские. Из местного мясные изделия возят из Бердянска, пекут хлеб на месте, фрукты и овощи, крупы тоже наши. Всё остальное российское. Лекарства тоже российские. 

Российские продукты нехорошие по сравнению с нашими. Местные производители тоже начали портиться – колбасы стали невкусными, хлеб вязкий, разрыхлителя много. Ну а что может напечь предприятие, которым руководит местный «синяк»?

Вот что брала сейчас на рынке: 

• Хлеб – 30 руб. (13,87 грн.)
• Молоко, л – 32 руб. (14,80 грн.)
• Сахар, кг – 61 руб. (28,20 грн.)
• Лук, кг – 100 руб. (46,25 грн.)
• Пачка сигарет – 60 руб. (27,75 грн.)

Бытовой техники, мебели и одежды как такового практически нет. Людям просто не до этого, нет спроса и не возят. Можно найти трусы, носки, как-то одеться при необходимости – но всё из остатков.

Алкоголь у нас официально запретили продавать до августа. Зато пиво продают на каждом шагу. У русских солдат скоро пивные животы будут – хлещут его без остановки. Местные знают, где можно купить из рук самогона. Самогонщики сейчас преуспевают. 

На русский мир уже насмотрелась

– Иногда я доначу на ВСУ. Небольшие суммы – 100-50-20 гривен. Мне жаль ребят, у меня тоже есть родственники, которые воюют на стороне Украины. Иногда натыкаешься на очередной сбор и автоматически хоть какую-нибудь копеечку должен сбросить. Потому что какой-то мальчик из Тернополя сейчас стоит на Запорожском направлении и готов идти нас освобождать.

Мне сейчас тяжело. Я часто депрессирую. Но хочу, чтобы мои дети жили в европейской цивилизованной стране. На «русский мир» я уже насмотрелась – такого только свирепым врагам можно пожелать.  

Ранее Информатор-Украина сообщал, как в Мелитополе оккупанты устроили судилище над местной девушкой за неповиновение. Она сорвала российский флаг – за это ей грозит заключение.

Подписывайтесь на наш Telegram-канал, чтобы не пропустить важные новости. За новостями в режиме онлайн прямо в мессенджере следите на нашем Telegram-канале Информатор Live. Подписаться на канал в Viber можно тут.