Ветеран ВСУ, стронгмен Александр Швачка: Больше всего военных раздражает вопрос об окончании войны

Десантник, волонтер и стронгмен Александр Швачка стал первым ведущим-ветераном: с июня он ведет программу "Ранок у великому місті" на телеканале ICTV2. В эксклюзивном интервью "Інформатору Україна" он рассказал, как остался без конечности, как психологически преодолел эту проблему, а также как относится к уклонистам и новому закону о призыве. Еще он объяснил, как правильно выражать свою благодарность бойцу на улице и почему нельзя лезть к ним с объятиями. А также объяснил, почему Василий Вирастюк не на фронте.

Мы с Василием Вирастюком уже в одной лодке

– Раньше вы никогда не работали на ТВ. Как вам в новом для вас амплуа телеведущего? 

– Опыта не было, но интересно его получать. Также новые знакомства и социальная миссия, которая у меня началась еще в 2023 году по мотивации побратимов. А теперь еще добавилась социальная миссия по работе с обществом. А камеры я не боюсь, потому что с 2023 года участвую в спортивных соревнованиях и довольно часто даю интервью. Что касается риторики, то есть чему учиться. Но предыдущая моя работа была менеджером, поэтому диалог с людьми у меня постоянно был. Тогда оффлайн, а теперь онлайн. 

– Вы ведете утреннее шоу. Для большинства ведущих таких программ главная проблема это ранний подъем. Как у вас с этим?

- У меня главная проблема не ранний подъем, а переговорить ведущих с опытом 20 лет. Когда я был в рядах ВСУ, то не было никакого режима. Конечно, все зависело от того, где ты находишься и от активности боевых действий. Бывало, что вообще не спали, или поднимались в час или в три часа ночи. Не было никакой закономерности. Случалось такое, что за двое-трое суток удавалось поспать два-три часа. Или за день всего полчаса. Это у нас называется не спать, а медленно моргать.  

– Вы почти в похожей ситуации с Александром Тереном. Как считаете, он правильно сделал, что принял приглашение от телепродюсеров поучаствовать в шоу "Холостяк"?

- Александр молодой парень и у него еще более тяжелое ранение, чем у меня. Потому надо его понять. Я считаю это верное решение. Это позволит понять другим бойцам с тяжелыми ранениями, чтобы они не останавливались и у них могут открываться новые возможности. Так и на моем примере можно понять, что есть возможность найти себя в новой профессии и реализоваться. 

- До того, как война началась в 2014 году вы работали в сфере IT. Согласно стереотипам это довольно прибыльная профессия. Почему не вернулись к ней? 

– Я занимался IT до 2015 года. Потом я добровольно пошел в военкомат. После увольнения в оперативный резерв в 2016 году решил кардинально изменить свою жизнь, поскольку во время службы все мои клиенты пошли к кому-то. Продолжать эту сферу я почему-то не стал. Возможно, взгляды изменились. Да и мне предложили работу в сфере крупного международного производителя цемента и бетона. Решил не отказываться и уходить туда. Опять-таки это новый опыт. Если посмотреть на мой жизненный путь, то он достаточно разнообразен.   

- Вы стронгмен, как вы относитесь к тому, что Вирастюк и многие другие физически хорошо развитые люди не на фронте?

- Что касается Василия Вирастюка, то мало кто знает, что у него есть группа инвалидности. Если внешне человек кажется физически нормальным, то внутри возможны всевозможные заболевания. Ему даже в автомобиль садиться тяжело, да и пройти определенную дистанцию ​​тоже на искусственном суставе с его массой. Не все это знают, но я задавал ему вопрос, потому что мы с ним уже в одной лодке.       

– В одном из интервью вы сказали, что когда пошли на войну в 2022 году, то вообще не рассчитывали вернуться. Почему было такое пессимистическое настроение?

- Понимая силу врага и то, что у них есть преимущество в воздухе и применении баллистических ракет, стратегической авиации, я не рассчитывал, что вернусь. Превосходство у России реально было. Такой крупномасштабной войны люди не видели слишком много лет. В сравнении со всеми предыдущими изменились технологии и тактика. Но, как выяснилось, у Украины есть преимущество. Как говорил один из коллег Джохара Дудаева, преимущество в войне имеют не те, у кого больше войска и вооружения. Всё зависит от того, насколько боец ​​готов погибнуть в бою за свою страну. У нас оказалось именно это преимущество. 

- Как вы получили ранение, приведшее к потере ноги?

– Это было в Макарове на промзоне. Был их очередной штурм. Они превосходили в количестве и технике. Мы приняли бой, наш гранатометчик был ранен. Я взял гранатомет и сделал один выстрел. Второй, к сожалению, уже не успел. Дальше был разрыв танкового снаряда, который отрезал мне конечность. Она еще на чем-то держалась, кажется на коже. 

– Как психологически это восприняли в начале и как воспринимаете сейчас? Как с этим можно жить?

– Можно жить (улыбается). Самое главное – это поддержка родных и близких, друзей и государства. Не менее важна украинская кровь. Если Украина бьется, то она должна биться до конца. Если ты боец ​​и упал, то должен встать и идти дальше. Конечно, ты уже ограничен в своих возможностях тяжелой травмой и не можешь участвовать в защите страны. Но сидеть и перекладывать бумажки – это очень рутинная работа, которая будет убивать меня изнутри. Поэтому я решил приложить усилия и заняться таким делом как спортивная реабилитация, чтобы вдохновлять других. Не все могут подняться. Их нужно немного направить – дать пенделя.

Я никогда не вешал нос и, когда я проснулся и понял, что я уже без конечности, мои первые слова к хирургу были такие: "Давайте мне что-то быстро примотайте к ноге, хоть палку, и я побежал назад". Доктор подошел ко мне и говорит: “Не так все быстро. Будет очень долгий процесс заживления, реабилитации и протезирования". После того, как мне сделали протез, я понял, что боец ​​из меня уже никакой, но я могу помогать таким как я. 

– Вы говорите, что при восстановлении вам очень помогли близкие. С начала войны появилась плохая тенденция, когда жены и девушки, выехав за границу, бросают своих мужей или парней, которые ушли воевать, и там ищут себе новую пару. Как вы относитесь к этому и существует ли любовь на расстоянии?

- Любовь существует, и она может быть на расстоянии и в любых условиях. У меня так случилось, что с моей женой мы расстались еще до полномасштабного вторжения. Но после того, как я получил это ранение, меня поддержали не только родители и дети, но даже бывшая жена. Но не у всех получивших тяжелое ранение бойцов есть возможность получить эту поддержку. Есть молодые ребята, у которых нет родителей, или они уж очень старые и не могут приехать к нему. Есть те, у которых нет жены. Обстоятельств может быть много.      

Раздражает, когда люди жалуются, что отключают свет

- Какие распространенные упреки людей из тыла в сторону военных вас больше всего раздражают, а какие совсем не цепляют? 

- Наиболее раздражает, когда задают вопрос: "Ты не знаешь, когда это все закончится?" Это триггер номер один. И еще раздражает, когда люди жалуются, что отключают свет. Я не считаю это проблемой, потому что кому-то сейчас гораздо труднее. Есть и такие, для которых война уже закончилась, потому что она отошла далеко. А для кого-то она даже не начиналась. 

- Триггерит ли военных языковой вопрос, потому что есть политики и активисты, критикующие наших русскоязычных бойцов.

- На фронте это не имеет большого значения, хотя до начала полномасштабного вторжения я разговаривал как на украинском, так и на русском. Но враг не понимает украинского, и с началом войны я перешел исключительно на украинский. Хотя здесь в тылу или за границей меня триггерит русский язык, очень режет ухо. Однако я не осуждаю людей, которые по каким-то причинам не выучили еще украинский язык. И все же нам нужно учить нашу родную соловьину, потому что язык – это тоже оружие. 

- Как вы относитесь к одному из самых распространенных тезисов - военные с фронта придут и наведут в стране порядок?

- Я думаю, что военным нужно будет отдохнуть после того, как они вернутся. А порядок мы уже должны наводить. 

- Нужно ли искусственные конечности скрывать сейчас одеждой или наоборот демонстрировать, или это вопрос только нынешней жары?

- Это уже проблема работы с не готовым к этому обществом. Выезжая за границу, мы видим, что там совсем другая реакция. Это говорит о том, что в первую очередь нужно работать с обществом. Показывать бойцу протез или не показывать, это его дело. Протез может быть открыт по разным причинам. К примеру, если он с замком к нему должен быть свободный доступ. К примеру, когда ты присел, нужно ослабить нагрузку на культю. Не секрет, что культя там парится, и тебе нужен доступ, чтобы обслужить это место и снять протез. Но если на протезе отсутствует косметика, то когда опущена штанина, оно выглядит так, словно облепило палку. Поэтому лучше, чтобы протез был открыт.  

- Есть ли у вас сейчас фантомные боли?

– Есть, но на низком уровне. Бывает реагирую на погоду или если была большая нагрузка утром и до самого вечера. Тогда уже на исходе боль усиливается. Чтобы снять ее, хорошо помогает массаж культи. 

– Есть фильм где главный герой потерял ногу на войне и она ему потом постоянно снилась, насколько эта деталь правдива?

– Это может быть индивидуальный случай. Возможно, человек не хотел воспринимать себя таким после ранения. У меня такого не было, чтобы мне приснилась моя потерянная конечность. Мне снилось, что я иду на своих двоих.

- Может ли сострадание мешать и быть чрезмерным? Вы на себе это чувствовали?

- Бывает чрезмерное внимание и может триггерить. Если бойцу с ампутацией потребуется помощь, то он ее попросит. 

– Как правильно себя вести, когда видишь бойца с ампутацией?  

- Вы можете поблагодарить – приложить к сердцу руку и склонить голову. Девушки могут показать руками сердечко. И это поднимет его дух. Если человек хочет обнять, нужно подойти и спросить, могу ли я вас обнять? Чтобы ворваться в его зону комфорта, нужно перед этим спросить. 

- Не поздно ли государство приняло обновленный закон о мобилизации? Может, нужно было еще в начале войны объявить тотальный призыв? 

– В начале войны мы все видели очереди в военкоматы. Если призвать всех, то государство не сможет обеспечить всех, а экономика станет трещать по швам. Да и женщины не смогут овладеть некоторыми мужскими профессиями. Но я считаю, что мобилизационный рекрутинг должен быть постоянным. А то, что ТЦК подходит и вяжет ребят, а затем это освещается в соцсетях, это демотивирует. Надо работать с обществом, чтобы показать, что защищать свою страну – это в первую очередь честь, а не наказание. Сейчас делают так, что каким-то образом ограничивают права человека, а нужно было делать так, чтобы люди сознательно шли служить. Только такие люди могут хорошо вести боевые действия. Кто не по своей воле, тот, откровенно говоря, балласт.

Когда мы видим новости, что кто-то из чиновников берет взятку, продает волонтерку, то получается, кто-то наживается, когда другие воюют. Поэтому нужно, чтобы у нас нормально работала судебная система. Чтобы не было такого, что его сначала взяли под стражу, а затем через три месяца отпустили под залог. Надо, чтобы правоохранительная система работала. Из этого рождаются мысли, зачем мне идти воевать, если отдельные госслужащие и чиновники сознательно высасывают последнюю кровь из нашей Нэньки.  

- Как вы относитесь к людям, которые говорят, что не рождены для войны?

– Меня тоже мать рожала не для войны, но для меня в честь защищать свою семью и Родину!

Подписывайтесь на наш Telegram-канал, чтобы не пропустить важные новости. Подписаться на канал в Viber можно здесь.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

• Такого в студии Квартал 95 еще никто не делал: актриса Лера Товстолес вошла в историю одного из хитовых телешоу
• Победительница МастерШеф призналась в любви ветерану ВСУ Александру Терену, но боится идти на шоу Холостяк
• Могу посочувствовать тем, кто занимается мобилизацией: Светлана Леонтьева о скандалах вокруг ТЦК
• Звезда канала 1+1 сыграла свадьбу и показала избранника из ВСУ, но медового месяца не будет
• У меня нет страха выбрать не того: наставником у конкурента шоу Голос країни стал еще один известный певец