«Пилоты прекрасно видели, куда сбрасывают смерть»: фельдшер из Бородянки рассказал, как спасал людей под беспощадными обстрелами

Бородянка – слово, пробирающее до самой глубины нашей боли за свою землю. Фельдшер Александр из Бородянки рассказал о первых днях оккупации, тех же бомбах, которые сбрасывали на многоэтажки поселка, и работу скорой под беспощадными обстрелами.

Об этом сообщает Информатор со ссылкой на проект «Дякую серцем».

«Моя смена на подстанции в Бородянке завершилась 24-го утром под жужжание вертолётов вражеского десанта. Только к вечеру я добрался до дома, дал инструкции семье и через два дня пешком пошел на следующую смену. До Бородянки – 50 км, транспорт не ходил. Пришлось идти 6-7 км через лес, когда рядом уже прилетали ракеты. Информация от коллег уже была – знал, куда иду. Люди удивлялись, зачем, а я не мог по-другому. Семью увидел только через два месяца», – рассказывает о своих первых часах войны Александр.

Через Бородянку уже шли колонны. Лупили наугад – в дома, машины и людей, которые появлялись на улице.

«Мы все это видели, наша подстанция в 70 метрах от главного перекрестка. Наш механик стоял у окна, считал технику. А потом сбрасывали данные терробороне или в чат-бот», – делится воспоминаниями фельдшер.

Связь с диспетчерской постоянно обрывалась, но медики ездили к раненым куда могли. А могли уже не всюду. За Бородянкой, в сторону Блиставицы, Гостомеля и Бучи их разворачивали на блокпосту. Там уже были те, кто не рад украинской машине скорой помощи.

«А первого марта началось самое ужасное. Если до этого нас обстреливали пулями, ракетами, из артиллерии и танков, то 1-го начали сбрасывать на город тяжелые авиабомбы. Бомбы сбрасывали прямо на дома. Не на инфраструктуру или на завод, не на нефтебазу или водоканал. А целенаправленно на девятиэтажки. Пилоты прекрасно видели, куда сбрасывают смерть. Мы выходили во двор и прислушивались к звукам танков. Если колонны отходили далеко – это был знак готовиться к бомбардировкам. Тогда прошли две колонны на Макаров, и мы вышли покурить. Была такая тишина необычная. А в следующую секунду из-за дома вырвался самолет – и сразу первый взрыв.

Я не успел упасть на землю, меня немного подняло и отбросило. Попали по крайнему подъезду соседнего дома. Было очень страшно. Но, к счастью, мы все остались в живых. Кого-то только осколками стекла задело, потому что стекла и двери в отделении вылетели. В ушах была ватная тишина и какие-то далекие, слабые крики людей, а вокруг – облако пыли», – говорит Александр.

Он с коллегами тогда взяли носилки, собрались, пошли к пострадавшим, потому что машина не проехала бы. А тут второй заход – и снова удар прямо по дому. Тогда быстро забрали раненых и перебазировались в районную больницу. Там был подвал, но главное, это было дальше от трассы. Правда, одну скорую были вынуждены оставить, были прострелены шины. Она осталась стоять возле разбитого отделения.

Из районной больницы уже ездили на вызовы, оказывали помощь.

«И когда начинались обстрелы, бывало, мы просто не могли доехать 1,5-2 км до пострадавшего. Звонили, просили, чтобы вывозили другой дорогой к нам. Туда, где мы сможем проехать и забрать. В конце концов и вторую машину мы потеряли. Осколки пробили колеса, когда мы пытались уехать к роженице. Так и стояла возле больницы, нечем было их заменить», – рассказывает фельдшер.

Оставалось две машины скорых, а опасность росла. Из-за обстрелов оказать помощь было почти невозможно. Рисковали потерять и эти машины, а сами – оказаться в наручниках. Это в лучшем случае. Поэтому медики решили переезжать в Песковку, что в 30 км от Бородянки.

«Я спросил людей в подвале больницы, кто хочет уехать с нами. Взяв нескольких желающих оттуда, мы двумя машинами выхали из Бородянки. Через час вернулись в село Загальцы, забрали еще 12 человек из подвала детсада. Но поверите ли? Ночью мы вернулись, чтобы сменить колеса и вывезти третью и четвертую машины. Это походило на пит-стоп в Формуле-1. Наспех, за считанные минуты, на адреналине. Только без света и под страхом обстрела.

Ребята перед этим подготовились, обнаружили запасные колеса. Договорились с терробороной, что нас пропустят на страх и риск. И ночью мы заскочили в Бородянку. Видели, как в Формуле-1 меняют колеса? Так наши ребята меняли, наощупь. А я хватал на подстанции какие-то остатки бинтов, растворов. Таскал все в машину. И без освещения, между обломками и битым стеклом, от страха, что в любой момент по нас могут начать стрелять, волосы дыбом становились. Так мы вывезли третью и четвертую машины», – рассказывает Александр.

С этого момента началась активная работа, начались обстрелы и авиабомбардировки Песковки.

«Что запомнилось? Семья уезжала из Бородянки, их обстреляли на кругу. Папа и мама не пострадали, а у ребенка тяжелое пулевое ранение сустава. Кость раздроблена, шок. Это первый раненый ребенок, которого я завозил в больницу Радомышля, в 60 километрах. Все остальные направления были отрезаны. Мальчик выжил, руку удалось спасти. Его увезли на реабилитацию за границу. Потом – парень, 20-21 год. В его частный дом в Бородянке попали из танка. Дом сгорел, а он выжил. Эвакуировался в Песковку к знакомым, а бомба его и там нашла. Догнала в Песковке. Оторвало руку, было много осколочных ранений. Мы его отвезли в Радомышль, там ему сделали операцию, стабилизировали. Теперь он на протезировании в Италии», – говорит медик о наиболее засевших в голове воспоминаниях.

Была еще история, когда медиков скорой помощи хотели задержать оккупанты и организовали фейковый вызов.

«Вызвали в Мирчу на ранения. Это – поселок в Бородянском районе. Но с таким ударением сказали Мирча, как местные не говорят. И голос незнаком, хотя я давно работаю, знаю всех диспетчеров. Перезвонили в диспетчерскую, сказали, что не было такого вызова. Не уехали. Там уже стояли оккупанты. Очень благодарен оперативно-диспетчерской службе. Это люди, которые понимали, с чем мы имеем дело», – рассказывает об этом фельдшер.

Также Александр подчеркнул, что безгранично благодарен водителям – двум ребятам, которые согласились с ним работать, и на которых всегда можно было положиться.

«Однажды завозили в Радомышль раненого, а на одном из блокпостов никого нет. Удивительно. И тут я поворачиваю голову – и слышу один, второй, третий взрывы. Понимаю, что продолжается обстрел. Водитель меня спрашивает, что там. А я говорю: «Выходы наши, скорее поезжай давай». А на обратном пути он видит расщепленные пеньки вместо деревьев, возвращается ко мне и говорит: "С-с-собака ты, Михайлович, это приходы были, а не выходы!". Но как-то проехали», – рассказывает фельдшер.

Во время выездов он видел свою деревню из машины, но добраться до нее было невозможно.

«Аж 8 марта узнал, что моя семья не уезжала. Осталась дома. В Радомышле мы смогли созвониться, до этого связи не было. Они тоже не знали, где я и жив ли. А я не только сам жив, удалось многих спасти. А что помогало, вы не поверите. Когда-то я был в Швейцарии, Базеле. Зашел в аптеку, потому что спину прихватило. А там лекарства не продают без рецепта. Однако можно посидеть, попить кофе, съесть пирожное. Когда вижу – турникет за 8,90 евро. Я купил. Спонтанно. Этот турникет ездил у меня на дне сумки два года, и я не использовал его. А уже с 28 февраля, когда стал на смену, взял его с собой. И он сразу понадобился… Единственный турникет был тогда у меня. Я его очень берег. И он спас жизнь 18-ти человек так точно. Свое отработал. Сейчас уже сработанный, может и порваться. Но я его оставил как память», – говорит Александр.

Где-то 15 апреля он сел на велосипед и впервые с 24 февраля уехал домой. Так же через лес, но теперь уже в своей красной форме.

«Представляете картину? Экстренная медицинская помощь на велосипеде, посреди леса, без мигалок. Ребята на блокпосту чуть не уложили меня, а потом посмеялись. Сейчас вспоминаю эти дни, кажется, недолго и было. Но сколько людей пострадали», – отметил медик.

Напомним, мы писали о зверства рашистов в поселке Бородянка.

Подписывайтесь на наш Telegram-канал, чтобы не пропустить важные новости. Следите за новостями онлайн прямо в мессенджере на нашем Telegram-канале  Информатор Live. Подписаться на канал в Viber можно здесь.