Защитницы. Интервью с военной психологиней о женщинах в армии, несовершенной системе и стереотипах

В Вооружённых силах Украины служат более 50 000 женщин. Наравне с мужчинами они защищают свою Родину, а также — борются за равенство, за возможность не выбирать «жена и мама или военнослужащая», и против гендерных стереотипов. Информатор вместе с ОО Gender Stream запускает цикл интервью с ветеранками, военными и волонтерками, и вместе с ними показывает: каково это — быть женщиной в армии. 

Светлана Чабанова — военная психологиня, которая служит в 93 бригаде «Холодный Яр». Эта искренняя и приветливая женщина, мама двух девочек, помогает вернуть бойцам боевую готовность, проработать агрессию, стабилизировать психоэмоциональное состояние. Учит военных взаимопомощи, поддерживает, возвращает «в ресурс». Это нелёгкая, но сверхважная работа.  

От финансистки до военной психологини 

У Светланы три образования — финансы, социология и психология. Сначала она работала в сфере торговли, а впоследствии начала интересоваться гуманитарными науками и получила образование социолога. Это подтолкнуло женщину к более глубокому познанию человеческой личности, и она решила продолжить обучение. В тот год, когда Светлана начала изучения психологии, началась война. 

«Во времена Майдана я была активным наблюдателем, не участвовала, так как имела на руках маленькую дочь. Мне было очень больно. Когда началась война, я понимала, что мне нужно что-то делать, потому начала искать волонтёров и присоединилась к ним. В Днепре волонтерское движение было мощным, вместе с «Помощью Днепра» мы собирали для ребят продукты, аптечки и все необходимое и отвозили на фронт. 

Я воспитывалась на военных фильмах, но никогда не могла представить, что война будет у нас. Однако первый зов к службе, ещё неосознанный, у меня возник где-то в 18 лет. Тогда мы с подружкой шутили о том, что мы уже совершеннолетние, следовательно, собираемся идти в армию. Шутки шутками, но прошло 20 лет — и мы обе в армии». 

То, что бойцам нужна психологическая помощь, Светлана понимала уже в 2014 году.  Между домом, материнством и службой она успевала встречаться с бойцами, поддерживать их психологически и продолжать учиться. 

Когда волонтёрство отошло на второй план, Светлана решила поступать в армию. Это был 2016 год.

«Я долго думала над этим, но у меня было непреодолимое желание служить. Я сама искала, где мне будет удобнее, потому что в первую очередь, я мама. Нужно было быть ближе к дому и балансировать между домом и службой. 

Служить я пошла как финансистка, но во внеслужебное время продолжала помогать бойцам как психологиня». 

С 2019 года Светлана служит психологом в 93 бригаде. 

«Солдат Чабанова, учитесь быть солдатом»

Приспособиться к армии было непросто. Светлана рассказывает: сначала очень обижалась на своего командира, но сейчас благодарна ему, ведь он научил её быть солдатом. 

«Самым трудным для меня было понять и привыкнуть к тому, что я солдат. Это совсем другой мир, это закрытая агрессивная социокультурная среда. Так нужно, ведь без дисциплины в армии никуда, но это трудно.

К примеру, ситуация в начале моей службы: я сижу в расстегнутом кителе, в наушниках, и тут заходит командир. А я сижу. Тогда командир говорит: «Солдат Чабанова. Учитесь уже быть солдатом». Сейчас немного стыдно это вспоминать, но именно тогда это был такой переломный момент». 

Сложно было привыкнуть и к бытовым условиям — во время службы их приходится создавать себе самостоятельно. 

«Не могу сказать, что это для меня было ударом, действительно трудно ребятам, которые в окопах». 

А ещё — постоянно разрываться между службой и дочками. 

«Семья поддерживала моё решение, дети гордятся. Но, конечно, во время ротаций они очень скучают. Поддерживаем связь, видеозвонки. Всегда созваниваемся, когда есть свободная минуточка». 

О стереотипах и гендерной политике в армии 

Светлана говорит — стереотипное мышление в отношении женщин существует. Но многое зависит и от самого человека, от личности. Независимо от пола. 

«Если женщина уходит в армию от проблем гражданской жизни, то конечно у неё возникнут сложности во время службы. Будут проблемы, если женщина не видит цели, не знает, чего она хочет. Армия — это не столько про пол, сколько о силе. Женщины также могут продвигаться по карьерной лестнице в армии, хотя и медленнее, чем мужчины». 

Есть и проблемы, связанные с материальным обеспечением. И, хотя их решением занимаются, процесс движется недостаточно быстро. 

«Это, например, форма, которую для женщин до сих пор не шьют отдельно. Да, её разрабатывают, но сейчас нормы обеспечения одинаковы, мы перешиваем её под себя самостоятельно. Где-то подшиваем, где-то расшиваем — сами понимаете. Бронежилет, который я ношу, также не подходит для женской фигуры. Я знаю, что уже есть проекты по этому поводу, всё в процессе, и это хорошо. Пожалуй, нужно ещё время, освещение этих проблем. Ведь прежде всего, это женское здоровье. 

В целом гендерная политика в армии изменилась — мы видим много сдвигов в отношении женщин. Взять хотя бы то, что женщина может занимать должность не только повара или деловода, но и быть командиром подразделения. Женщин стало в армии больше, стало больше перспектив. Для женщины стало возможным продвижение по карьерной лестнице. 

Я горжусь теми женщинами, которые в 2014 году взяли в руки оружие и пошли воевать. Формально — поварами, а в реальности — снайперками, разведчицами». 

По словам Светланы, кроме стереотипов в отношении женщин, существует и фактор домогательств, особенно — словесных. 

«В нашей части такого не было, но знаю, что в отношении других девушек это присутствует, словесные придирки и тому подобное. Чтобы преодолеть это, прежде всего нужно учиться выстраивать личные границы. А личные границы в армии размыты, ведь у нас коллектив. Несмотря на всё, мы учимся их строить — как с мужчинами, так и с женщинами, так, чтобы при этом сохранить коллектив, и они смогли выполнять задачи». 

Ещё многое нужно изменить. Прежде всего, по мнению Светланы, для этого необходимо рассказывать, общаться, впускать в вооружённые силы новый опыт и развеивать стереотипы — не только гендерные, но и в целом. 

«Стереотипы у нас повсюду. Лично к себе я не чувствовала пренебрежительного отношения из-за пола, больше было непонимание к моей профессии. «Я не больной, мне психиатр не нужен» — фраза, которую я слышала очень часто. Психология даже в гражданской жизни не для всех понятна, но она действительно необходима. Сейчас психология развивается, и я горжусь, что принимаю в этом участие. Я могу провести исследования в части, предоставить командиру целостную картинку, исходя из которой он может принимать определенные решения. Это дает результат, мы прорабатываем ситуации, устраиваем тимбилдинг, и это работает». 

Зачем в армии психолог 

«Армия — это жизнь на инстинктах, сложные условия, погода, боевые действия. Ребятам очень тяжело физически, а девушкам бывает ещё труднее. В таких условиях невероятно важна поддержка, сопровождение, психологическое просветительство. Моя профессия — это тот фундамент, на который я сейчас опираюсь. К примеру, командир, который понимает, почему его подчиненные ведут себя тем или иным образом, сможет избежать многих проблем. Иногда важно не просто запретить или наказать, а понять, почему что-то произошло». 

Война меняет людей, заставляет их делать всё для выживания. Светлана объясняет — это отражается на их поведении и в гражданской жизни. 

«Нет внимания к человеку. Человека вчера забрали из окопа, а сегодня бросили в общество. После прошлой ротации я в себя приходила четыре месяца, а это я — я понимаю всё это, отслеживаю свое состояние, свою агрессию. Только в отпуске на Новый Год, в кругу семьи, я поняла наконец, что я дома. Но кто-то не имеет семьи или не получает от неё такой поддержки и понимания. Над этой проблемой уже давно нужно работать на государственном уровне. Ведь на восьмом году войны у нас до сих пор нет целостной программы, которая возвращала бы военных к жизни». 

«Систему нужно менять»

Светлана уверена: существующую систему реабилитации необходимо менять — создавать для военных так называемую буферную зону — несколько недель работы со специалистами перед возвращением к гражданской жизни. В социуме же ветеранам и ветеранкам нужно объединяться, ведь только люди с общим опытом могут в полной мере понять и поддержать друг друга. 

«Такому человеку будет лучше в кругу единомышленников, в кругу людей, которые понимают, какой путь ты прошел. Важен и положительный опыт: чтобы те, кому удалось пройти реабилитацию и социализироваться, рассказывали о своём положительном опыте и делились им. Алко- и наркозависимость, игромания, даже суицид — к этому приходит человек, который не чувствует поддержки. Он просто постепенно скатывается в пропасть. Именно поэтому так важно объединяться». 

Одно из объединений, которое создано именно для женщин — Коалиция ветеранок и волонтёрок. Подробнее о ней Информатор рассказывал здесь. Несмотря на поддержку и прогресс в решении многих проблем, такие общественные объединения не могут полностью покрыть все потребности ветеранов и ветеранок. 

«Объединений у нас достаточно, но все они общественные, а нам всё же нужна государственная поддержка, программа. Это должно быть централизовано. Должны быть соответствующие законы, указания, чтобы это была тесное сотрудничество Минветеранов, Минобороны, центров комплектования. Нужно, когда человек освобождается, чтобы её сразу подхватывали социальные службы. А если человек полностью выгорел, нужна длительная психотерапия. Поддержка нужна абсолютно всем». 

Вопреки сложностям, в ближайшее время она не планирует покидать службу. 

«Здесь я приобретаю опыт, и свой ресурс я также получаю от общения с военными, когда я вижу результат. Я много отдаю, но к счастью, у меня есть группы поддержки, которые мне помогают. И, конечно, мой ресурс — это мои дети. При первой же возможности я с ними на связи».

Этот медиапродукт стал возможным благодаря поддержке Правительства Канады в рамках проекта «Голос женщин и лидерство — Украина», который внедряется Украинский Женским Фондом (УЖФ). Ответственность за содержание информации несет Gender Stream. Информация, представленная в издании, не всегда изображает взгляды правительства Канады и УЖФ.

Над интервью работали: Кристина Лях, Ольга Полякова