Я чувствовал себя бен Ладеном: директора херсонского театра пришли арестовать сорок автоматчиков

Директор херсонского драмтеатра Александр Книга пережил оккупацию и допросы российских ФСБешников. В проекте «Говорит Суханов» он откровенно рассказал, как его арестовывали россияне, как сейчас живут украинцы на оккупированной Херсонщине, и что произошло с его домом и имуществом в Олешках и как выживает сейчас театр.

«Сегодня мы стараемся работать и расширять деятельность театра. Большие представления мы выпускаем в Николаеве, потому что не можем пока использовать свою большую сцену и работаем только как арт-хаб в укрытии. В самом театре сейчас из трехсот окон живых пятнадцать. Но уже очень скоро после освобождения Херсона мы дали первый спектакль. В первый ряд мы посадили нашего режиссера Сергея Павлюка, который стал символом сопротивления Херсона, потому что пять раз его задерживали ФСБшники.

Сам я и моя семья сейчас бездомные, потому что всё у нас на левом берегу, дом в Олешках. Дом уже подтоплен и разграблен, и я не знаю, останется ли он вообще, потому что несколько дней назад туда прилетел дрон, рашисты прятали там свою машину. Мне прислали видео, на котором видно, что нет уже гаража, но рашистская машина там стоит сожженая. Это меня радует.

В Олешках уже более полугода нет воды и света. Моя дочь с мужем создали фонд для помощи левому берегу – собирают деньги и завозят туда продукты и лекарства. Там остались только старики и ситуация сейчас такая, если кто-то есть в доме, то россияне могут прийти обыскать, но не цепляются. А когда человека нет выбивают дверь и выносят все что могут.

К примеру, на нашей улице осталась одна семейная пара. Они старше меня (Александру Книге 65 лет – прим. ред.) Все эти два с половиной года они хранили свое имущество, но две недели назад прилетел снаряд, попал в их дом. Он горит у них на глазах, а они ничего поделать не могут. Нет света, поэтому не могут включить мотор, чтобы погасить пламя. Вызвать кого-то тоже нет возможности. Поэтому нужно им помогать», – говорит Александр Книга.  

Во время оккупации Александра арестовывали и это происходило по его словам, будто он главный террорист мира или в его дворе снимают экшен.

«Когда ФСБешники меня арестовали, они нашли фотографию и спрашивали: «Что ты делал в военкомате?» Сказал так как есть: «Ходил, не взяли». На допросах они склоняли меня к сотрудничеству, но я не соглашался. Страха как такового не было, но переживал за то, что они могут отыграться на моей семье. Но в целом это походило как в каком-то трешевом кино. Задержать меня приехало сорок человек вооруженных до зубов, куча «зеток», снайпер на крыше и три бронитранспортера — один здоровый и два поменьше. Я ощущал себя бен Ладеном, не менее. В дом вошли человек со щитом и двое с автоматами.

На тот момент сопротивление Херсона вселяло в нас надежду. Меня обвиняли в том, что я главный организатор митингов в Херсоне. Но в Херсоне я почти не был. Я в первый день поехал в театр, чтобы открыть бомбоубежище и перекрыть газ, а назад уже не смог вернуться, потому что попал под обстрел и в то время уже захватывали Антоновский мост. Но меня к семье в Олешки отвезли на лодке. Уже на другой день собрались мужчины на улице и решили патрулировать улицы, а до нас доносипся гул, как колонны идут на Николаев. Мы знали, что сначала они пришли в Херсон и там начались аресты. Задержали мою помошницу, потому что ее сын был в Нацгвардии. Были среди людей и предатели.

Позже пришли и к нам, а мы ждали их – скручивали все названия улиц, номера домов. Они ехали в Цюрюпинск, а постоянно попадали в Олешки, потому что название города изменилось. Так они ездили по кругу», – вспоминает Книга.

Арестовав Александра, россияне хотели, чтобы он открыл театр и начал успокаивать людей. Но директором на его место поставили бывшего охранника театра, который пошел на сотрудничество с оккупантами.

«Пока в доме вели обыск, ФСБешник в моем кабинете меня допрашивал. Рядом с ним стояли двое с автоматами. И когда они говорили: «Выводим его!», — в нашей семье никто не плакал. И это тоже для меня была поддержка.

Потом меня посадили в машину и трэш продолжился. Машина наша, отжатая. Сели рядом со мной трое военных, а в авто у меня играло радио «Байрактар». Пугаться было нечего. Потом меня привезли, натянули на голову шапку, связали руки за спиной, сняли ремень и шнурки. Но ко всему этому я был готов, мы такое в спектаклях делали. Затем снова на допрос к ФСБшнику почти на целый день. Он ласково говорил и это напоминало пинг-понг и ходьбу по минному полю. Меня упрекали, что мы не праздновали 9 мая и заводили в СБУ дела на бабушек, выходивших с георгиевскими лентами. В конце концов, они решили меня отпустить. Спросили, где я собираюсь переночевать в Херсоне. Сказал, что в театре. Тогда они снова натянули мне на голову шапку, чтобы я ничего не видел, посадили в машину. А когда привезли, приказали выйти, сосчитать до десяти, а потом можно было снять шапку.

Оказалось, что привезли они меня не в театр, а во дворец культуры текстильщиков. Я понял, что до театра еще 4 километра. И когда я узнал, сколько времени понял, что до начала комендантского часа 40 минут и мне впервые стало страшно, потому что понимал, что за это время я не дойду. Но я вспомнил, что недалеко живут мои знакомые, перевозившие меня на лодке. Я пошел к ним и ровно в восемь постучал в их дверь. Принял душ, но ощущение было такое, как будто тебя изнасиловали. Совершенно ничего не хотелось не есть, не пить, хотя за целый день я вообще ничего не пил и не ел.

Потом я вернулся домой и думал, что они уже отпустили меня, но это было не так. Они в моем телефоне создали телеграмму-канал Бро. Раньше у меня его не было и когда мне позвонили я испугался. Я не взял трубку, но на следующий день они снова позвонили и говорят: "Почему вы не берете трубку? Мы хотим с вами еще поговорить. Через два дня мы встретились в театре и их представитель мне говорит: «Открывайте театр и успокаивайте людей». Тогда я понял, что они от меня не отстанут и нужно что-то делать.

Мы собрались на семейное совещание и решили бежать из Олешек и укрыться в Херсоне. На следующий день мы начали эвакуацию и спрятались у разных друзей. Но я еще продолжал работать, и я точно чувствовал спиной, что за мной следили. И вот мне позвонили друзья из Киева, дали номер телефона полицейских, которые будут уезжать из города и предложили связаться с ними и уехать», – вспоминает Александр.  

 Подписывайтесь на наш Telegram-канал, чтобы не пропустить важные новости. Подписаться на канал в Viber можно здесь.