Известный стендапер считает, что нам нужно беречь украинцев, даже неидеальных
Самый известный стендапер страны собирается в большой благотворительный тур по 30 городам Европы. Антон Тимошенко продолжает рассказывать в юмористической форме о жизни и сложностях украинцев и параллельно собирает средства на ВСУ. Накануне конкурса «Нашевидение», который Антон организовал вместе с коллегами по группе «Бедстрит Бойз», шоумен рассказал Информатору о своем отношении к звездам, выехавшим за границу, популярности российской музыки и, как удалось пригласить Виктора Ющенко в юмористический клип.
— Антон, скажите, как удалось уговорить Виктора Ющенко сняться в клипе вашей группы «Бедстрит Бойз»?
— Мы до последнего не понимали, согласится ли он. Это было больше, чем идея, которая пришла во время брейншторма: «Ну, было бы прикольно, но, наверное, нет». Мы забросили идею из-за его помощника. Ответили, что в теории интересно.
Но у Виктора Андреевича очень насыщенный график жизни, потому что он даже на пенсии занимается тем, что у него музей украинской культуры, мы сходили туда перед съемками. Часто он где-то за границей на встречах. Потому просто физически было тяжело с ним встретиться, чтобы презентовать ему идею. Объяснить – почему петь какие-то приколы во время войны, собирать средства – это нормально. Это не совсем то, к чему он привык.
Но он был очень открыт, он шутил тоже. Эти приколы обо мне и Тимошенко нормально заходили. Нам очень понравилось, что он, знаешь, тоже с приколами. Клип сняли за 6 часов, где-то по 3-4 дубля на каждую сцену. Он соглашался на наши эксперименты, и даже когда собака Дантеса бегала по съемочной площадке, его не огорчило. Этот клип сейчас имеет наиболее просмотров – 182 тысячи, мы собрали 7 миллионов гривен.
Было бы прикольно, если бы у нас больше артистов и каких-то политических деятелей в принципе были более открытыми к приколам. У нас из-за этого лейтнайт-шоу многие закрываются и не выстреливают, потому что артисты зажаты какие-то, очень не любят над собой смеяться вообще. Боятся самоиронии. Все становятся какими-то очень серьезными, пластмассовыми. Поэтому неинтересно и смотреть. Поэтому я особенно доволен, что это произошло.
— По вашему мнению, почему в Украине даже сейчас, во время войны слушают русскую музыку, и она достаточно популярна?
— Я пишу об этом материале, что-то новое. На самом деле мы от этого не денемся никуда, что подростки слушают русскую музыку. Я тоже был подростком, который слушал русский рэп, а потом я перестал, потому что оно просто стало скучно, открылась нормальная музыка. Я думаю, что это, в большинстве молодежи, это чисто этот протест, что это «нельзя», это запрещено, как курить запрещено, как и пить запрещено, и русская музыка запрещена. Это как контркультура, у подростков часто работающая. Я шутила, что если бы мы все слушали русский рэп, то подростки бы слушали Назария Яремчука: «Моргенштерн – это для моей мамы. Это фигня. Я вот украинские хиты буду слушать». Поэтому оно со временем, думаю, будет уменьшаться.
Но когда прямо записывают видео извинения подростка в инстаграмме, что «перед всем украинским народом извиняюсь»... Я думаю этот публичный буллинг подросткам вряд ли поможет полюбить украинскую культуру. Поэтому – да, это процесс неприятный, но он, я думаю, будет еще. Но я думаю, что он будет уменьшаться.
— Каково ваше отношение к выехавшим за границу украинским артистам? Винник, Яма, Потап…
— Ну, я их подкалываю в стендапах, так что прямо хейтиты – я этого не делаю, как это поможет? Столько людей принимающих правильные или неправильные решения. Я считаю, не надо об этом писать в соцсетях сейчас, потому что война долгая, и неясно, когда завершится, и нам нужно беречь украинцев, даже неидеальных. Поэтому их, может быть, нужно просто правильно использовать. Тот же Потап, я полагаю, нельзя его просто брать и отдавать, это тоже оружие… Просто нужно правильно использовать его. И на следующем интервью с Дудем, чтобы ФСБ сказали ему: «А запиши в машине это интервью, мы тебе черный пакет пришлем». Я ищу, как использовать их полезно.
За границей такие люди нас могут восстановить потом, если мы исчезнем, если ядеркой ударят. Нас возродят самые красивые люди, тот же Влад Яма. Это будут люди, которые поют, танцуют хорошо.
Еще люблю, когда человек уехал, у него может быть причин множество, но именно вот когда: «Вот, мы за границей, и нам здесь тоже тяжело очень» – это очень триггерно. Я понимаю людей, которые на это триггерятся. Немножко подумай, что ты говоришь? Ну, как Олег Винник, который там что-то записывает, и ему тяжело?
— У вас летом планируется большой благотворительный тур в 30 городов. Как воспринимают за границей ваши шутки?
— Это мой самый большой тур. Я вообще не знаю, надеюсь, что все нормально пройдет. Очень хочется собрать большую сумму. Я не знаю, как там сейчас, по Европе уже многие катались. Остались ли мне донаты, которые я смогу собрать? Поэтому я «влупил» такой большой тур на 30 городов. Потом «завяжу» на какой-то период, чтобы просто собрать голову, потому что немного тяжело становится писать приколы. Со временем уже чуть-чуть не понимаешь, что смешно, что нет. Надо просто немного отдохнуть, чтобы понять, как смешно выглядит. Потому что у меня этот концерт становится очень злым. Я чувствую, что там много злых шуток, и не факт, что все люди готовы к такому юмору. Это новая программа для Европы. Там основное у меня о «беречь украинцев», о «снижать к ним требования». О Третьей мировой там шутки, о гражданских войнах шутки есть. Об Илоне Маске, Трампе. Классика политическая.